8 сентября 2006г.
Режиссер-постановщик Юрий Кара («Завтра была война», «Воры в законе», «Мастер и Маргарита») приступает в Москве к записи фонограммы фильма «Королев», чтобы потом материалы отвезти в Голливуд и сведение звука произвести на одной из студий в Лос-Анджелесе.
Новый фильм рассказывает о трагическом периоде в жизни родоначальника практического освоения Вселенной – Сергея Павловича Королева. Идея картины родилась у космонавтов Алексея Леонова и Георгия Гречко. Выбор режиссера был не случаен. Кара всегда мечтал снять фильм о космосе, в свое время даже готовился к реализации большого проекта на космической станции «Мир».
Юрий Кара встретился с родными Королева, со многими космонавтами, и за три месяца написал сценарий под рабочим названием «Главный конструктор С.П. Королев» (новое название мелодрамы – «Королев»). «В основе фильма лежат, разумеется, не только рассказы соратников и свидетельства родственников Королева, но и реальные документы того времени. Королев – человек для нашей страны действительно необычный, такие рождаются, возможно, раз в тысячу лет, и они достойны всяческого уважения», – отметил режиссер. «Королев – это человек, знающий истину», – признался исполнитель главной роли Сергей Астахов.
В новом фильме о судьбе конструктора будет все то, что так старательно избегали «придворные» летописцы: жесточайшие побои Королева энкавэдэшниками, лагеря, где ученый добывал золотую руду, голод, смертельные муки. Будет паром, на который опоздал освободив¬шийся зэк-конструктор, и который затонул через нес¬колько часов.
Предпремьерный показ приурочен к 100-летию со дня рождения С.П. Королева и состоится в январе 2007 года в Кремлевском дворце съездов. Затем фильм появится в широком прокате, а телевизионная премьера запланирована на День космонавтики 2007 года.
В роли Фридриха Цандера снимался Индык Роман Викторович, выпускник физико-математической школы-интерната №18 имени А.Н.Колмогорова. Роман Викторович рассказал о своей роли:
"Цандер… Наконец-то - что-то живое, настоящее, о чем бы я хотел сказать. Это для меня важно.
Мне было очень легко войти в роль, хотя я не считаю, что подхожу для Цандера. Того, которого я видел по фотографиям, наверное, лучше бы сыграл сам Юрий Викторович Кара, наш режиссер. И чисто физиономически, и по темпераменту…
Но у меня природа организма - она во что-то, без моей головы, без моего желания верит. Был разговор с режиссером о Цандере - я о нем стал думать. Думал-думал-думал, свыкся с этим, заболел страшно, похудел на пять килограммов. При моей комплекции это ощутимо… Я ничего не ел. Три дня ничего не мог есть.
Я так никогда не болел. Вот такая штука. И стал Цандером. Хотя, наверное, у меня получился, скорее, разговор о нем, чем он сам. Впрочем, я и хотел, чтобы так получилось.
Я родился в Калуге. И поэтому все, что связано с космосом, для меня является… Там вообще город, в котором невозможно не смотреть на звезды. Они там очень близко. Этот город, где возведены центральные заводы космической отрасли, космический музей построили для космонавтики из некогда заштатного городишки благодаря Циолковскому, которого все пинали и не замечали…
И каждый ребенок в Калуге - так или иначе - обязательно смотрит на звезды. А я еще - тем более - был юным космонавтом, хотел стать космонавтом, для начала - военным летчиком. Я все детство провел на крышах. Для меня это всегда была позиция края. Сколько себя помню - это край крыши, на которой я сижу, подо мной зеленое море листвы, которой в городе много.
Крыши и небо. Поэтому, конечно, все, что связано с космосом, для меня является источником мощнейшей вибрации. Я сразу впадаю в резонанс и в какой-то такой очень глубинный уровень человеческой искренности.
Цандеру 40 - он старше меня. Но его титан всем виден. Недаром же целый завод - рабочие, а не начальство - согласился из своего кармана платить конструктору зарплату, лишь бы он закончил исследование по двигателям. Согласитесь, это неслабо, когда бригады снизу вот так платят.
Роль Фридриха Цандера интересна, но требует определенного уровня ответственности, поскольку такой тип идеалиста, Дон-Кихота, в нынешнем времени вообще очень сложно играть. Современная наша жизнь не терпит пафоса, чистоты духа, любых подобных проявлений. У нас же - эпоха релятивизма. Все относительно: добро, зло. Они как-то смешиваются - черное с белым, такое серенькое время.
А во времена Цандера и Королева были чистые краски. Все было безумно пафосно. И Цандер принадлежит к тому поколению героев, которых сейчас просто и играть некому. Теперь очень мало людей существует с явными принципами. Да и принципов практически не существует. И любой человек, который сейчас отстаивает что-то, сразу становится какой-то яркой фигурой.
Однако, при всей чистоте красок того времени, очень хочу, чтобы у нас вышла не гламурная гладкая история верхнего слоя, достаточно поверхностная. Ведь и Королев, как человек, был вовсе не однозначен. Я очень боюсь оказаться в ситуации, когда мне будет стыдно перед моими родителями и дедами.
На съемках этой картины буквально за один день у меня случились два поворотных момента в моих оценках людей. Я имею в виду Наталью Фатееву - представителя старой актерской школы, и Вику Толстоганову - представителя современности. Они поначалу были для меня такими: одна - секс-звездочка прошлых времен, актриса непонятно какая, ролей заметных всего две-три, хорошие глаза очень; другая, Вика - сильно раскрученная современная звезда, за участие которой в кино непонятно кто платит.
Но стоило поработать с ними, как все перевернулось. Насколько же Фатеева оказалась профессиональна! Пришла на площадку, будучи уже в образе матери Королева, и это психическое состояние держала весь день. Даже когда во время съемок что-то не получалось, начиналось сильное напряжение. Кара заводился, а Фатеева, не выходя из образа своей героини, говорила: «Ну что же, ну сделала глупость, могу себе, наверное, позволить». Она разбавляла ситуацию как мать. И ни на секунду не расслабилась!
Это то, чего я не умею. Но теперь, позаимствовав, тоже буду стараться использовать. И понятно, что весь съемочный день (как бы она ни устала) Фатеева вынесла себе в профессиональный плюс. Сработала абсолютно мощно.
И это советская школа. Они всегда работают как бы с ощущением "А вдруг Сталин войдет?" Они себе не позволяют подхалтурить… Хотя могут сорваться, заорать. Могут быть очень крутыми звездами.
Но достоинство Фатеевой - она просто нормально работает. И при этом работает очень интересно. Я не думаю, что у нее в нашей картине была какая-то фантастическая по перестройкам роль - дело в качестве работы. Знаете, как хорошее серебро или золотой червонец… С современным латунным привкусом не сравнимы. Так и у Натальи Николаевны - там такая чистая проба! Чистая монета, да. Надкусить можно, если не веришь, - и сам убедишься. Недавно, кстати, пересмотрел "Место встречи изменить нельзя", ее сцену с накладыванием маски. К-а-а-а-к подробно, к-а-а-к аккуратно, к-а-а-а-к тщательно, как достойно, какой уровень! На каких длинных планах!
А Вика Толстоганова, по-моему, - безумный талант. Абсолютно профессиональна. Ее опыт огромен. И она, кажется, абсолютно не напрягается. Не видно, где она учит текст, не видно, как она работает. Но - она входит в кадр, общается со мной… Мне очень было тепло.
У нас с Викой в кадре есть прямой диалог - две-три фразы - и это оказалось очень точное партнерство тепла. От сердца. Я понял, что там, где надо, меня поддерживают, где надо, дают свободу. И Вика давала… Она давала добро. Это редкая способность.
Я очень всегда холодно отношусь к шумихе. Но Толстоганова - вот это действительно интересная фигура, потому что у нее такой богатый внутренний мир. В секунду она где-то внутри "переключалась": то "плохела", то "хорошела", свободно меняя по ходу игры свое настроение, становясь то царственной особой, то обычной такой бабой, свободно перемещаясь от простодушия до королевского достоинства и святости. Это у нее изнутри идет. Это уровень высокой простоты, не приобретенной, а как бы внутренне сформулированной… Люди же часто смотрят на актеров с мыслью: "А может быть, они что-то знают". Вика не знает, наверное, головой, но сердцем... В этом что-то есть.
Я думаю, что огромное достоинство этого фильма - работа оператора Юрия Райского, способного до самого последнего момента съемок на полную концентрацию на мелочах. …Конец дня. Снимаем последний кадр. Все уже устали. Лично я "сдох" где-то часа за два до конца смены. А Райский - единственный, кто не "издыхал". Он ходил, нудил: "Нет, свет не тот… Еще подвиньте... Здесь должен кто-то стоять… Здесь должен быть только такой, а не другой фонарь". И это - когда все ждут окончания смены, обсуждают, кто с кем будет пить в каком клубе. Райский же не позволял себе пропустить ни одну деталь. Все знали, что он будет экспериментировать столько, сколько надо. Но на фантастически высоком уровне скорости, не нарушая график, не растрачивая продюсерские деньги.
Кстати, об усталости… В какой-то момент, тоже уже под конец дня, у меня не получался какой-то банальный крупный план. Снимали-снимали-снимали - ничего. Фальшь. Вдруг встает Юрий Викторович - молодой (проснулся еще тот пацан, который снимал "Завтра была война"), - заходит за камеру и как-то так смотрит на меня, уставший, замотанный… Я вижу в этом седом человеке, который сам, наверное, запутался во многом, в этой жизни, себя… Такая доброта глаз… И вдруг это дает какой-то импульс… И у меня все получается."
При написании статьи использовались материалы с сайта www.telekritika.kiev.ua.
Основатель школы
